— Стейк из лосося с овощным гарниром, — откинулась ее помощница, внутри все зарычало, я видела, как эта цаца смотрела на моего Самойлова, как к платью в магазине примеривалась. Да я ее…

— Спасибо, не ем рыбы, — довольно грубо откликнулся Вадим, — вот твоя папка с документами, еще раз так забудешь выкину, у меня нет времени играть в твои игры.

— Вадим, я для твоего же блага, твое решение, но свадьбой… еще и на секретарше…

— Это мое решение, будь добра с этим считаться.

— Но милый, секретарша!

— И что? Тебе станет легче, если я ее уволю и просто женюсь?

Я затаила дыхание, то есть меня уволить? Нет уж…

— Да при чем тут уволить? Для тебя секретарша… девушка без образования, с твоим то потенциалом! Вот возьми хотя бы, Лилю, два высших, английский, французский, итальянский, еще и китайский учит, а ты знаешь, что еще она поет…

— Мама, ты мне сейчас секретаря нового продвигаешь или жену? И к чему вот что она поет? Ладно, давай так я этого не слышал, и мы, как и договаривались в пятницу вечером приезжаем к вам на ужин. И, пожалуйста, прежде чем начинать ссоры просто наберись терпения и дай ей шанс. Или тебя так раздражает, что отцу она нравится?

За стенкой последовало молчание, женщина явно не знала, что ответить на такой упрек.

— Так я и думал, все хорошего вечера, я, пожалуй, пойду…

— Ты же это делаешь, чтоб угодить отцу, — наконец заговорила Елена Дмитриевна. — Или думаешь я не знаю, о том, что ты ее уволить не можешь, чтобы она не сделала? Я ведь права? Такой у вас договор с отцом? Если ты ее уволишь, то он отстраняет тебя от управления? Или ты думаешь я не знаю, что ты с детства пытаешься сделать все, чтоб он тебя похвалил…

Договоренность? Что еще за договоренность такая?

— Как же вы меня достали знающие все и вся, — хмыкнул Вадим, — моя договоренность с отцом тебя не касается, мама, как и моя жизнь, с восемнадцати лет, когда ты сказала, что у меня своя жизнь, у тебя своя. Знаешь, я передумал по поводу пятницы, не стоит вам пока знакомиться ближе. Хорошего вечера.

— Вадим! — крикнула вслед женщина, я выглянула из своего укрытия и посмотрела вслед удаляющегося мужчине. Хороший шанс измениться, и я точно должна им воспользоваться.

— Что-то случилось мартышка? — поинтересовался вернувшийся отец, — мне показалось или я видел Вадима?

— Нет, не показалось, я пойду, хорошо? — я схватила свои вещи и поцеловав отца в щеку бросилась следом за женихом.

— Вадим! — я почти врезалась в него нагоняя уже у самой машины, в цепляясь, так крепко, насколько это было возможно.

— Света? А ты…

— Я виновата, я обиделась на ерунду, я тебя обидела и, вообще, я ребенок, только и могу что обижаться и делать глупости, у меня даже образования нет и, вообще, я… Я тебя люблю! — выпалила я на одном дыхании. так и стоя прижавшись к его спине лбом, не в силах совладать с сердцем, которому стало тесно в груди. Да я несовершенна, но разве я не имею права быть собой? И если не он меня поймет, то кто еще?

Глава 30

— А что значит ты меня уволить не можешь? — нахмурилась Света, принеся ему кофе. Вчерашнее ее признание, прошедшая ночь… Если она думает, что после этого она будет жить у себя и он с этим будет мириться, она ошибается.

— Это было условие от отца, — Вадим поморщился вспоминая свой первый рабочий день и девушку в приемной, что трясущимися руками поставила перед ним кофе и была бесполезна… Сколько прошло с этого дня две недели? Всего? И он правда хотел ее тогда уволить? Да если бы не тот договор с отцом… — без обид, но то что я о тебе знал, давало основание, что ты не соответствуешь должности…

— Какие обиды, — Соколова улыбнулась, — я и правда бесполезна.

— Ну сейчас бы не сказал, ты за это время стала весьма полезна. Ты же можешь, когда хочешь…

— Мне еще учиться и учится, а что правда, не уволил, чтобы я не сделала? — нахмурилась мартышка.

— Не уволил бы, — пожал плечами Самойлов не понимая, к чему клонит его секретарь.

— То есть, какую бы пакость я ни устроила? Не уволил бы?

— Нет. А теперь и подавно.

- Даже желание бы не появилось меня уволить?

— Нет, Свет, к чему такие вопросы? — мужчина посмотрел на свою невесту пытаясь понять, что задумала эта мелкая хулиганка.

— Просто любопытно, насколько бы тебя хватило, если бы я хотела уволиться до сих пор и продолжала пакости…

— Не уволил бы все равно…

— И ни разу бы не сорвался?

— Нет. Чтобы не сделала не уволил бы, и сейчас не мечтай, чтобы ты не сделала не уволил бы. Ты должна быть всегда под присмотром.

— А может я хочу уволиться, — надулась мартышка, глупая девочка думает у нее есть выбор и это она вчера убеждала, что перестанет вести себя как ребенок.

— Хоти, не уволю, чтобы ты не сделала…

— А вот и уволюсь, если захочу…

— Нет. Мало ли что ты хочешь…

— Уволюсь спорим?

— Свет, это глупо ты же не хочешь…

— Нет, спорим уволюсь?

— Зачем тебе это? — Вадим улыбнулся, глядя на эту решительность.

— А вот хочу уволиться и все тут!

— Свет…

— Спорим? Я сделаю так, что ты захочешь меня уволить?

— Света…

— Ну спорим?

— Хорошо спорим, на что? — сдался Самойлов, прекрасно понимая на что себя обрекает.

— Эм…

— Ладно, давай так, если я сорвусь и попытаюсь тебя уволить, ты ну скажем выполняешь одно мое желание. А если я выиграю, то ты…

— Это глупо, — тут же насупилась девушка.

— Как и весь спор. Ну или так или никакого спора.

— Хорошо. Тогда спорим, — девушка протянула руку, явно намереваясь скрепить договор. Ну и зачем вот он согласился?

— Вот охота же тебе, — неохотно протянул руку в ответ.

— А чтоб все честно, пока кто-либо не выиграет спор отношения только деловые.

— И как ты себе это представляешь? У нас свадьба через несколько недель. Значит, так на твою игру неделя, не больше. Да и про деловые отношения, не думаю, что за пределами этих стен на это соглашусь… Все иди работать пока я не передумал.

Соколова просияла и почти выбежала из кабинета.

— Ох, чует мое сердце я об этом еще пожалею… — пробормотал Вадим, глядя вслед невесте.

Значит, не уволит, ни при каких обстоятельствах? Я выглянула из-за стойки ресепшен и потерла руки, ну мы это посмотрим. Неужели он думает я упущу такую возможность? Ведь я ничего не теряю, а, главное, какую бы пакость я сейчас ни выкинула он сам разрешил.

— Соколова, надеюсь, Вадим Павлович жив? — с опаской поинтересовалась Уля заглядывая в приемную, как раз, когда я продумала план своего “заявления” на увольнение.

— Жив, а почему должно быть иначе? — я удивленно посмотрела на пиарщицу, кстати! а может и мне в PR-менеджеры пойти? Я вроде такое видела, да и моим увлечениям это не противоречит…

— У тебя такой вид, будто ты что-то натворила, — пояснила Громова, протягивая мне папку. — Он просил, а еще Свет, может это, конечно, не мое дело, но сегодня на охране заметила это. — мне протянули конверт с моим именем. — а еще машину Олохина. Я думала он к королевой ходил, но царственная особа у нас теперь не работает, а он опять под окнами…

— Ты уверена? — я нахмурилась, вот меньше всего хотелось бы сейчас разбираться с этим типом.

— На все сто, он меня “не заметил” и чуть не сбил с ног, — девушка закатила глаза, хотя то что ее не замечают шутка неновая. Особенно если как сегодня красавица в балетках, а не на привычных шпильках.

— И что ему опять надо, встречи не назначено, — я открыла конверт и прочитала письмо, адресованное мне. — Какая прелесть, — смяла бумагу и забросила в корзину.

— Что там? — оживился плотоядный кролик.

— Ерунда, Уль, смотри, нам надо отчет по вот этой рекламе и в этой. А еще Вадим Павлович, просил уточнить по поводу выставки… А еще…

— Так Соколова, пошли выпьем кофе и заодно дам тебе все это добро…